ВЗВЕЙТЕСЬ КОСТРАМИ, СИНИЕ НОЧИ! МЫ ПИОНЕРЫ — ДЕТИ РАБОЧИХ
БЛИЗИТСЯ ВРЕМЯ СВЕТЛЫХ ГОДОВ. КЛИЧ ПИОНЕРА: «ВСЕГДА БУДЬ ГОТОВ!»
БЛИЗИТСЯ ВРЕМЯ СВЕТЛЫХ ГОДОВ. КЛИЧ ПИОНЕРА: «ВСЕГДА БУДЬ ГОТОВ!»
Главный редактор детского журнала «Костер»
Николай Харлампиев вспоминает, что примерным пионером никогда не был: одна из детских шалостей чуть не стоила ему красного галстука. Что детская пресса значила в жизни школьника, он рассказал «Петербургскому дневнику».
Николай Харлампиев вспоминает, что примерным пионером никогда не был: одна из детских шалостей чуть не стоила ему красного галстука. Что детская пресса значила в жизни школьника, он рассказал «Петербургскому дневнику».
«У этих ребят было обостренное чувство справедливости»
Главный редактор детского журнала «Костер» Николай Харлампиев вспоминает, что примерным пионером никогда не был: одна из детских шалостей чуть не стоила ему красного галстука. Что детская пресса значила в жизни школьника, он рассказал «Петербургскому дневнику».
В пионеры маленького Николая принимали в мае в особняке Кшесинской.
«С особым чаянием мама отгладила мне белую рубашку, стрелочки на брюках – в этот день все было на самом высоком уровне. Нас построили в линейку, знаменные группы, барабаны! К нам обратилась старшая пионервожатая, и каждый выходил и произносил клятву перед лицом своих товарищей. Хорошо помню, как после церемонии приема в пионеры у нас был небольшой концерт. Я учился в 11-й школе на Васильевском острове, и там была великолепная преподаватель музыки из Мариинского театра. А мой брат с абсолютным слухом пел на этом школьном концерте. Хорошо помню, как мы вышли, был прекрасный день, Нева, ветер и кончики галстука касались носа, губ и щек», – рассказывает он.
Отец Николая Борисовича был кораблестроителем, и при предприятии работал пионерский лагерь, в котором вместе с братом мальчик проводили две летние смены.
«Огромная территория, сосны, мы шли по этой пружинистой подушке. Зябкая прохлада, солнце, зарядки и линейки… Я был не самым примерным пионером: мы убегали, крали хлеб в столовой – жарили ночью на костре. Здоровая романтика и первые влюбленности – вот что нас тогда окружало», – вспоминает Харлампиев.
«С особым чаянием мама отгладила мне белую рубашку, стрелочки на брюках – в этот день все было на самом высоком уровне. Нас построили в линейку, знаменные группы, барабаны! К нам обратилась старшая пионервожатая, и каждый выходил и произносил клятву перед лицом своих товарищей. Хорошо помню, как после церемонии приема в пионеры у нас был небольшой концерт. Я учился в 11-й школе на Васильевском острове, и там была великолепная преподаватель музыки из Мариинского театра. А мой брат с абсолютным слухом пел на этом школьном концерте. Хорошо помню, как мы вышли, был прекрасный день, Нева, ветер и кончики галстука касались носа, губ и щек», – рассказывает он.
Отец Николая Борисовича был кораблестроителем, и при предприятии работал пионерский лагерь, в котором вместе с братом мальчик проводили две летние смены.
«Огромная территория, сосны, мы шли по этой пружинистой подушке. Зябкая прохлада, солнце, зарядки и линейки… Я был не самым примерным пионером: мы убегали, крали хлеб в столовой – жарили ночью на костре. Здоровая романтика и первые влюбленности – вот что нас тогда окружало», – вспоминает Харлампиев.
В пионеры маленького Николая принимали в мае в особняке Кшесинской.
«С особым чаянием мама отгладила мне белую рубашку, стрелочки на брюках – в этот день все было на самом высоком уровне. Нас построили в линейку, знаменные группы, барабаны! К нам обратилась старшая пионервожатая, и каждый выходил и произносил клятву перед лицом своих товарищей. Хорошо помню, как после церемонии приема в пионеры у нас был небольшой концерт. Я учился в 11-й школе на Васильевском острове, и там была великолепная преподаватель музыки из Мариинского театра. А мой брат с абсолютным слухом пел на этом школьном концерте. Хорошо помню, как мы вышли, был прекрасный день, Нева, ветер и кончики галстука касались носа, губ и щек», – рассказывает он.
Отец Николая Борисовича был кораблестроителем, и при предприятии работал пионерский лагерь, в котором вместе с братом мальчик проводили две летние смены.
«Огромная территория, сосны, мы шли по этой пружинистой подушке. Зябкая прохлада, солнце, зарядки и линейки… Я был не самым примерным пионером: мы убегали, крали хлеб в столовой – жарили ночью на костре. Здоровая романтика и первые влюбленности – вот что нас тогда окружало», – вспоминает Харлампиев.
«С особым чаянием мама отгладила мне белую рубашку, стрелочки на брюках – в этот день все было на самом высоком уровне. Нас построили в линейку, знаменные группы, барабаны! К нам обратилась старшая пионервожатая, и каждый выходил и произносил клятву перед лицом своих товарищей. Хорошо помню, как после церемонии приема в пионеры у нас был небольшой концерт. Я учился в 11-й школе на Васильевском острове, и там была великолепная преподаватель музыки из Мариинского театра. А мой брат с абсолютным слухом пел на этом школьном концерте. Хорошо помню, как мы вышли, был прекрасный день, Нева, ветер и кончики галстука касались носа, губ и щек», – рассказывает он.
Отец Николая Борисовича был кораблестроителем, и при предприятии работал пионерский лагерь, в котором вместе с братом мальчик проводили две летние смены.
«Огромная территория, сосны, мы шли по этой пружинистой подушке. Зябкая прохлада, солнце, зарядки и линейки… Я был не самым примерным пионером: мы убегали, крали хлеб в столовой – жарили ночью на костре. Здоровая романтика и первые влюбленности – вот что нас тогда окружало», – вспоминает Харлампиев.
«Был такой неприятный случай в моей компании.
Это были экстремальные забавы 1960-х годов: война закончилась, но все это еще было в ходу. Где-то мы находили порох, если не было пороха – скручивали гайку, брали два болтика и швыряли об стену. Все разлеталось. Это была такая «рулетка», потому что эти болты и гайки летели во все стороны. И один из таких случаев привел к тому, что нашу пионерскую компанию из четверых человек поставили на учет
в детскую комнату милиции... Но из пионеров не исключили.
Однажды мне рассказал интересную историю наш старейший автор, писатель Валерий Воскобойников. За какую-то шалость его решили исключить из пионеров. Собрался класс, пришла старшая пионервожатая рассказать о его провинности. Мальчика охватил такой ужас, он не мог этого допустить – выбежал из класса, побежал в туалет, намочил узел галстука под краном и стянул. Пионервожатая пыталась развязать галстук.
А потом все поняла, взяла ножницы и разрезала галстук. Это была огромная трагедия для ребенка.
А еще в пятом классе у нас появились подопечные,
и мы пришли к октябрятам на урок: с классом занимались по три человека. В тот день их учительница рассказывала о том, каким был Ленин. И, описывая Владимира Ильича, эта замечательная классная дама говорит: «Ленин был не очень высоким, коренастым, ну вот подойди ты, Миша
(а мальчик был долговязый), и Сережа (маленький мальчик), и ты», – указала на меня. И поставила меня между ними. «Вот Сережа – небольшого роста, Миша – высокий, а вот Коля – как раз как Ленин!».
Я зарделся, а на эту тему потом долго шутили».
Это были экстремальные забавы 1960-х годов: война закончилась, но все это еще было в ходу. Где-то мы находили порох, если не было пороха – скручивали гайку, брали два болтика и швыряли об стену. Все разлеталось. Это была такая «рулетка», потому что эти болты и гайки летели во все стороны. И один из таких случаев привел к тому, что нашу пионерскую компанию из четверых человек поставили на учет
в детскую комнату милиции... Но из пионеров не исключили.
Однажды мне рассказал интересную историю наш старейший автор, писатель Валерий Воскобойников. За какую-то шалость его решили исключить из пионеров. Собрался класс, пришла старшая пионервожатая рассказать о его провинности. Мальчика охватил такой ужас, он не мог этого допустить – выбежал из класса, побежал в туалет, намочил узел галстука под краном и стянул. Пионервожатая пыталась развязать галстук.
А потом все поняла, взяла ножницы и разрезала галстук. Это была огромная трагедия для ребенка.
А еще в пятом классе у нас появились подопечные,
и мы пришли к октябрятам на урок: с классом занимались по три человека. В тот день их учительница рассказывала о том, каким был Ленин. И, описывая Владимира Ильича, эта замечательная классная дама говорит: «Ленин был не очень высоким, коренастым, ну вот подойди ты, Миша
(а мальчик был долговязый), и Сережа (маленький мальчик), и ты», – указала на меня. И поставила меня между ними. «Вот Сережа – небольшого роста, Миша – высокий, а вот Коля – как раз как Ленин!».
Я зарделся, а на эту тему потом долго шутили».
«Был такой неприятный случай в моей компании. Это были экстремальные забавы 1960-х годов: война закончилась, но все это еще было в ходу. Где-то мы находили порох, если не было пороха – скручивали гайку, брали два болтика и швыряли об стену. Все разлеталось. Это была такая «рулетка», потому что эти болты и гайки летели во все стороны. И один из таких случаев привел к тому, что нашу пионерскую компанию из четверых человек поставили на учет
в детскую комнату милиции... Но из пионеров не исключили.
Однажды мне рассказал интересную историю наш старейший автор, писатель Валерий Воскобойников. За какую-то шалость его решили исключить из пионеров. Собрался класс, пришла старшая пионервожатая рассказать о его провинности. Мальчика охватил такой ужас, он не мог этого допустить – выбежал из класса, побежал в туалет, намочил узел галстука под краном и стянул. Пионервожатая пыталась развязать галстук. А потом все поняла, взяла ножницы и разрезала галстук. Это была огромная трагедия для ребенка.
А еще в пятом классе у нас появились подопечные, и мы пришли к октябрятам на урок: с классом занимались по три человека. В тот день их учительница рассказывала о том, каким был Ленин. И, описывая Владимира Ильича, эта замечательная классная дама говорит: «Ленин был не очень высоким, коренастым, ну вот подойди ты, Миша (а мальчик был долговязый), и Сережа (маленький мальчик), и ты», – указала на меня. И поставила меня между ними. «Вот Сережа – небольшого роста, Миша – высокий, а вот Коля – как раз как Ленин!». Я зарделся, а на эту тему потом долго шутили».
в детскую комнату милиции... Но из пионеров не исключили.
Однажды мне рассказал интересную историю наш старейший автор, писатель Валерий Воскобойников. За какую-то шалость его решили исключить из пионеров. Собрался класс, пришла старшая пионервожатая рассказать о его провинности. Мальчика охватил такой ужас, он не мог этого допустить – выбежал из класса, побежал в туалет, намочил узел галстука под краном и стянул. Пионервожатая пыталась развязать галстук. А потом все поняла, взяла ножницы и разрезала галстук. Это была огромная трагедия для ребенка.
А еще в пятом классе у нас появились подопечные, и мы пришли к октябрятам на урок: с классом занимались по три человека. В тот день их учительница рассказывала о том, каким был Ленин. И, описывая Владимира Ильича, эта замечательная классная дама говорит: «Ленин был не очень высоким, коренастым, ну вот подойди ты, Миша (а мальчик был долговязый), и Сережа (маленький мальчик), и ты», – указала на меня. И поставила меня между ними. «Вот Сережа – небольшого роста, Миша – высокий, а вот Коля – как раз как Ленин!». Я зарделся, а на эту тему потом долго шутили».
Существовала негласная традиция: каждый пионер выписывал по газете и журналу.
«Я был подписан на «Костер». Собственно, было два таких пионерских журнала: московский «Пионер» – он был главным, и «Костер» – более литературно-художественный. Я тогда и не предполагал, что стану редактором журнала, который читал в детстве! Еще были «Ленинские искры», которые потом стали «Пятью углами», чудесная «Искорка». Это были хорошие и содержательные издания, и детьми занимались очень опытные журналисты», – рассказывает Харлампиев. – Например, сегодня воспитанник «Костра» Сергей Цымбаленко возглавляет мощное всероссийское объединение юных журналистов – Лигу юных журналистов».
Советские юнкоры мало чем отличались от сегодняшних юных журналистов: писали о проблемах, которые их окружают, разве что вместо смартфона были ручка и блокнот.
«Я был подписан на «Костер». Собственно, было два таких пионерских журнала: московский «Пионер» – он был главным, и «Костер» – более литературно-художественный. Я тогда и не предполагал, что стану редактором журнала, который читал в детстве! Еще были «Ленинские искры», которые потом стали «Пятью углами», чудесная «Искорка». Это были хорошие и содержательные издания, и детьми занимались очень опытные журналисты», – рассказывает Харлампиев. – Например, сегодня воспитанник «Костра» Сергей Цымбаленко возглавляет мощное всероссийское объединение юных журналистов – Лигу юных журналистов».
Советские юнкоры мало чем отличались от сегодняшних юных журналистов: писали о проблемах, которые их окружают, разве что вместо смартфона были ручка и блокнот.
Пионерская пресса
ПИОНЕРСКАЯ ПРЕССА
Существовала негласная традиция: каждый пионер выписывал по газете и журналу.
«Я был подписан на «Костер». Собственно, было два таких пионерских журнала: московский «Пионер» – он был главным, и «Костер» – более литературно-художественный. Я тогда и не предполагал, что стану редактором журнала, который читал в детстве! Еще были «Ленинские искры», которые потом стали «Пятью углами», чудесная «Искорка». Это были хорошие и содержательные издания, и детьми занимались очень опытные журналисты», – рассказывает Харлампиев. – Например, сегодня воспитанник «Костра» Сергей Цымбаленко возглавляет мощное всероссийское объединение юных журналистов – Лигу юных журналистов».
Советские юнкоры мало чем отличались от сегодняшних юных журналистов: писали о проблемах, которые их окружают, разве что вместо смартфона были ручка и блокнот.
Существовала негласная традиция: каждый пионер выписывал по газете и журналу.
«Я был подписан на «Костер». Собственно, было два таких пионерских журнала: московский «Пионер» – он был главным, и «Костер» – более литературно-художественный. Я тогда и не предполагал, что стану редактором журнала, который читал в детстве! Еще были «Ленинские искры», которые потом стали «Пятью углами», чудесная «Искорка». Это были хорошие и содержательные издания, и детьми занимались очень опытные журналисты», – рассказывает Харлампиев. – Например, сегодня воспитанник «Костра» Сергей Цымбаленко возглавляет мощное всероссийское объединение юных журналистов – Лигу юных журналистов».
Советские юнкоры мало чем отличались от сегодняшних юных журналистов: писали о проблемах, которые их окружают, разве что вместо смартфона были ручка и блокнот.
»
«У этих ребят было обостренное чувство справедливости, правды, они были неподкупными, бескомпромиссными максималистами. При себе у юнкоров были ручка или карандаш, блокнот, фотоаппарат и позже – диктофон. С их помощью появлялись прекрасные заметки – острые, хлесткие. Все ребята были с такой очень ярко выраженной гражданской позицией. На стороне добра и готовы в бою защищать слабых, восстанавливать справедливость и выводить на чистую воду подлецов»
«
Специально для таких заметок в «Костре» была рубрика «Барабан». «Это была картина детства, потому что писали прежде всего о том, чем живут пионеры», – замечает главный редактор журнала.
Пионерская организация в последнем ее виде перестала существовать буквального на его глазах.
«Это был всесоюзный слет пионерской организации в «Артеке» – приехали делегации со всех республик. Решалась судьба пионерской организации. Взрослые переизбрали председателя организации, изменили название. Я помню, как со слезами не хотели пионеры отказываться от имени Ленина. Страсти кипели! До глубокой ночи сидели ребята, они чувствовали, что решается судьба дорогой им организации. Это был настоящий актив. И вот такой экзальтации, страстности, реальных слез, криков, когда предлагались решения изменить название, отказаться от слова «пионер», я еще не видел. В результате долгих обсуждений поменялось руководство пионерской организации. Была схватка… Голосование, обсуждение, пересчитывали голоса.
Время было романтичное – люди ждали перемен, и они наступали во всем. И эти перемены коснулись детей в полной мере. В конченом счете пионерская организация трансформировалась в международный союз детских общественных объединений «Союз пионерских организаций – федерация детских организаций имени Ленина». Имя Ленина через полгода куда-то подевалось. Слет стал судьбоносным, но тогда я убедился в том, насколько пионерская жизнь важна для этих ребят», – заключает он.
«Это был всесоюзный слет пионерской организации в «Артеке» – приехали делегации со всех республик. Решалась судьба пионерской организации. Взрослые переизбрали председателя организации, изменили название. Я помню, как со слезами не хотели пионеры отказываться от имени Ленина. Страсти кипели! До глубокой ночи сидели ребята, они чувствовали, что решается судьба дорогой им организации. Это был настоящий актив. И вот такой экзальтации, страстности, реальных слез, криков, когда предлагались решения изменить название, отказаться от слова «пионер», я еще не видел. В результате долгих обсуждений поменялось руководство пионерской организации. Была схватка… Голосование, обсуждение, пересчитывали голоса.
Время было романтичное – люди ждали перемен, и они наступали во всем. И эти перемены коснулись детей в полной мере. В конченом счете пионерская организация трансформировалась в международный союз детских общественных объединений «Союз пионерских организаций – федерация детских организаций имени Ленина». Имя Ленина через полгода куда-то подевалось. Слет стал судьбоносным, но тогда я убедился в том, насколько пионерская жизнь важна для этих ребят», – заключает он.
Последний пионерский слет
Специально для таких заметок в «Костре» была рубрика «Барабан». «Это была картина детства, потому что писали прежде всего о том, чем живут пионеры», – замечает главный редактор журнала.
ПОСЛЕДНИЙ ПИОНЕРСКИЙ СЛЕТ
Пионерская организация в последнем ее виде перестала существовать буквального на его глазах.
«Это был всесоюзный слет пионерской организации в «Артеке» – приехали делегации со всех республик. Решалась судьба пионерской организации. Взрослые переизбрали председателя организации, изменили название. Я помню, как со слезами не хотели пионеры отказываться от имени Ленина. Страсти кипели! До глубокой ночи сидели ребята, они чувствовали, что решается судьба дорогой им организации. Это был настоящий актив. И вот такой экзальтации, страстности, реальных слез, криков, когда предлагались решения изменить название, отказаться от слова «пионер», я еще не видел. В результате долгих обсуждений поменялось руководство пионерской организации. Была схватка… Голосование, обсуждение, пересчитывали голоса.
Время было романтичное – люди ждали перемен, и они наступали во всем. И эти перемены коснулись детей в полной мере. В конченом счете пионерская организация трансформировалась в международный союз детских общественных объединений «Союз пионерских организаций – федерация детских организаций имени Ленина». Имя Ленина через полгода куда-то подевалось. Слет стал судьбоносным, но тогда я убедился в том, насколько пионерская жизнь важна для этих ребят», – заключает он.
Пионерская организация в последнем ее виде перестала существовать буквального на его глазах.
«Это был всесоюзный слет пионерской организации в «Артеке» – приехали делегации со всех республик. Решалась судьба пионерской организации. Взрослые переизбрали председателя организации, изменили название. Я помню, как со слезами не хотели пионеры отказываться от имени Ленина. Страсти кипели! До глубокой ночи сидели ребята, они чувствовали, что решается судьба дорогой им организации. Это был настоящий актив. И вот такой экзальтации, страстности, реальных слез, криков, когда предлагались решения изменить название, отказаться от слова «пионер», я еще не видел. В результате долгих обсуждений поменялось руководство пионерской организации. Была схватка… Голосование, обсуждение, пересчитывали голоса.
Время было романтичное – люди ждали перемен, и они наступали во всем. И эти перемены коснулись детей в полной мере. В конченом счете пионерская организация трансформировалась в международный союз детских общественных объединений «Союз пионерских организаций – федерация детских организаций имени Ленина». Имя Ленина через полгода куда-то подевалось. Слет стал судьбоносным, но тогда я убедился в том, насколько пионерская жизнь важна для этих ребят», – заключает он.
Проект издания
Фото на странице: Ромсн Пименов,
архив музея истории Санкт-Петербургского
городского дворца творчества юных
архив музея истории Санкт-Петербургского
городского дворца творчества юных
Фото на странице:
Ромсн Пименов, архив музея истории Санкт-Петербургского городского дворца творчества юных
Ромсн Пименов, архив музея истории Санкт-Петербургского городского дворца творчества юных