Лицо машиниста электропоезда 1-го класса Александра Каверина и его фраза: «Я действовал по инструкции», в некотором смысле, стали символами спасения после теракта. После он попросил всего несколько дней выходных и вновь вернулся на службу. Александр продолжает работать и сегодня – и ни на минуту не задумался о том, что надо уйти из профессии.
В понедельник, 3 апреля 2017 года, он как обычного прошел медконтроль, после которого начался совершенно обычный рабочий день. Потом обед. Во второй половине дня он отправился со станции «Сенная площадь». Объявил информатор, двери закрылись…
«В середине перегона все было спокойно, ничто не предвещало беды – сильный хлопок, и состав немножко передернулся так. Это первое, что было. Дальше посыпалось: сработала связь пассажир – машинист, множество сообщений, причем понять их было тяжело, потому что одновременно говорили все, с нескольких вагонов, с нескольких устройств, что, собственно, сейчас уже, огромное спасибо, на новых составах устранено. В новых поездах связывается один пассажир, и пока машинист не переговорит с этим пассажиром и не нажмет кнопку, следующий не сможет этого сделать».
В суматохе Александру нужно было за считаные доли секунды принять решение. Он посмотрел по зеркалам. Поезд мог продолжить движение, и Александр погнал его к «Технологическому институту».
«Взрывная волна обогнала меня. Пыль или дым, который образовался при взрыве, такая дымка окутала состав. Буквально через одну-две секунды за счет того, что поезд продолжал движение, эта дымка ушла назад. И в этот момент я сделал доклад диспетчеру: «Произошел сильный хлопок, предположительно, взрыв, поступают от пассажиров по связи пассажир – машинист непонятные сообщения. Движению поезда ничего не препятствует, продолжаю движение на станцию «Технологический институт».
Машинист-инструктор, которому предстояло оказать первую помощь, уже ждал состав на станции.
«Я открыл дверь, чтобы он зашел, и в этот момент пассажиры из первого вагона в один голос стали говорить о том, что хлопнуло под вагоном. Но это были их ощущения. Состав стали осматривать, а дежурный мальчик, пробегавший в этот момент мимо, закричал: «Там взрыв! Там люди погибли». То, что я предполагал изначально, подтвердилось… Я сразу же сообщил диспетчеру: «Произошел террористический акт. Есть жертвы».
Теперь предстояло снять высокое напряжение с пути. Подоспели резервные машинисты, которые стали помогать отключать состав. «Один из опытных инструкторов сказал мне, когда я собрался помочь им: «Так, сиди здесь и никуда не ходи, тебе туда не надо». Как он мне потом объяснил: «Я понимал, что тебе предстоит». В итоге посмотреть вагон пришлось, но внутрь я не заходил, потому меня вызвали. Но я видел вагон, пассажиров, которые лежали на платформе… Все это очень страшно. У меня не было времени даже подумать, могут ли быть там мои друзья и близкие. Единственное, что я знал, что жена на работе, дети в школе и садике».
Александру предстоял медицинский контроль, освидетельствование, оформление документов. Рабочий день, начавшийся в 8 утра, закончился в первом часу ночи.
Сегодня за плечами Александра Корягина – 20-летний опыт работы машинистом поезда и медаль «За спасение погибавших». «Награда – это не та часть, о которой надо думать. Нельзя забыть о том, что люди погибли. Я вот каждый раз проезжаю… я уже говорил: их в памяти не стереть, и каждый раз, проезжая по этому месту, – хочу я, не хочу я, все равно проезжаю – и каждый раз уже пять лет, но подсознательно, не подсознательно я проезжаю – ага, здесь. Все, это уже никуда не деть, никуда не стереть…»
Нина Шмелева уже много лет работает дежурной станции «Технологический институт». После теракта некоторые коллеги, по ее словам, уходили на другие станции. Но не она. «У нас открылось новое депо – пара инструкторов попросилась туда. Они тогда были и помогали… Не выдержали. Это переживания: каждый день находишься на этой станции», – отмечает женщина.
Когда-то она начинала работать на станциях «Сенная» – «Садовая», за которыми последовала «Приморская». Только после она попала на «Технологический институт». «У нас с этим все строго, – объясняет Шмелева. – Надо собрать документы, идти договариваться туда, куда хочешь перейти. Я уже очень давно работаю на «Технологическом институте»: начинала дежурной по приему и отправлению поездов (ДСПО). Так случилось, что открыли «Комендантский проспект». На нашей станции, «Садовой», ДСПОшки в такомколичестве были больше не нужны и нас «раскидали» по разным станциям…»
Несколько раз Нине приходилось принимать участие в учениях. Но ничего похожего на 3 апреля 2017 года не было…
День начинался как обычно: она пришла на смену, расписалась в журнале. За 15 минут до начала рабочего дня прошел инструктаж. В 8:00 она уже шла на платформу. «Стояли на платформе, потом пошли на обход, работали как обычно, – перечисляет наша героиня. – Я даже скорую в этот день никому не вызывала: обычно кому-то плохо или пассажир что-то уронил на путь. А в этот день тихо-спокойно, ничего не предвещало…»
О том, что произошло что-то нехорошее, стало известно по селектору. «Сначала сказали, что на Сенной дым. Мы подумали, что что-то там загорелось, а так как у нас перегон маленький, диспетчеры всегда нас просят осмотреть пути соседние. Моя станция «Технологический институт»-2 – это третий путь в сторону «Сенной». Я туда побежала. Дыма на тот момент еще не было. Это потом, когда все случилось, станцию «Технологический институту»-2 окутает дым. Но тогда я проверила и сказала диспетчеру, что у меня все в порядке. Мне дежурная сказала: «Срочно беги на «Технологический институт»-1, там что-то случилось».
И Нина побежала на каблуках через всю станцию и переход. «Состав уже остановился, люди выпрыгивали из вагонов. Я стала действовать согласно инструкции: первым делом надо было сделать так, чтобы с «Технологического»-2 пассажиры не поступали на «Технолгический»-1. Дала команду, чтобы никого больше не впускали на станцию, только выпускали. Так как на первой линии все было хорошо и поезда ходили, надо было подать сигнал, чтобы поезда следовали без остановки. Одну из дежурных на станции я отправила за медикаментами: у нас же под рукой ничего нет! Пару-тройку минут бинтов не хватало, в дело шли шнурки, рвали рукава рубашек машинистов. Но нам повезло, так как на «Технологическом институте» аварийная рядом. Ребята быстро спустились и принесли с собой медикаменты и все, что надо».
Время тянулось катастрофически долго, и Нина спрашивала себя: почему же скорая все не едет. «Такое ощущение, что это длилось вечно. Я позвонила дежурной: «А что так долго нет скорой? Ведь столько времени прошло!» «Нет, – говорит, – тебе кажется».
Всеми мыслями дежурная станции была с пострадавшими. Минутка подумать о себе выдалась уже после того, как последний пассажир покинул станцию. «После этого я позвонила матери и отцу узнать, все ли в порядке у них. Отца спрашивала деликатно – он после инфаркта, старалась не говорить, что случилось».
Этот страшный день закончился для Нины в два часа ночи – после огромного количества объяснительных, общения со следователями. «Вы не поверите, у нас на станции даже был мародёр, – признается она. – Это был мужчина. Он вытаскивал телефоны у людей… Я сказала ему: «Что вы делаете? Людям надо помогать». Тогда я не придала этому значение, а потом следователю рассказывала… После того, как следователи отпустили нас, я спустилась вниз, спросила у начальника станции, свободна ли я. Она отпустила меня. Я переоделась, поднялась наверх и удивилась, что маршрутки, которые работают до 23 часов, работали у нас в городе. Доехала нормально. Потом, в новостях, я видела, как сплотились люди, помогали друг другу. Почему? Это черта русских людей, не только нашего города. Откликнулись и сразу стали помогать. Да все, люди с разных городов и стран. Спасибо им за это большое».