В 14:21, почти за 10 минут до взрыва, на станции «Площадь Восстания» обнаружили сумку. Обследовать ее предстояло офицеру ОМОН «Бастион» Главного управления Росгвардии по Петербургу и Ленинградской области Максиму (имя изменено. – Ред.). Он больше 20 лет в профессии, но честно признается, что ни с чем похожим ни до, ни после не сталкивался.
Это было обычное суточное дежурство. «Мы с утра поехали на заявку по распоряжению дежурного. Помню, это была «Гранта F-1». Мы ее осмотрели, составили акт осмотра и, когда возвращались обратно и уже подъехали к каналу Грибоедова, поступила другая заявка – на станцию метро «Площадь Восстания», – вспоминает офицер.
Думали, рядовая заявка: кто-то забыл личные вещи. Когда они прибыли на место, станцию уже оцепили. Взрывотехников ждал опасный «сюрприз» – в сумке был спрятан баллон огнетушителя с детонатором. Максим понял, что это не муляж и не оставленный кем-то предмет, но страха не было. «Мы сталкиваемся с тысячами подобных устройств, и каждый раз, подходя к взрывному устройству, ты думаешь о том, как будешь его вскрывать…. – объясняет он. – Вот эта вот сумка, я помню, она была очень хорошая – новая, кожаная, блестящая. И первое, что я подумал, когда подошел, что мне, наверное, не стоит вскрывать ее оперативно-техническим способом, потому что придется писать объяснительную. Ну вдруг владелец этой сумки окажется простым гражданским лицом, и я буду объяснять, зачем я это сделал. И уже в момент непосредственно вскрытия поступило сообщение от сотрудника службы метрополитена, что на перегоне произошел взрыв».
Он вдруг представил, какой огромный пассажиропоток каждый день проходит через эту станцию и сколько людей было в опасности.
«В то время такого понятия, как пандемия, не было, и люди, абсолютно ничего не боясь, шагали по своим делам. Несколько десятков тысяч в день…», – рассказывает Максим. Бомба, в несколько килограммов в тротиловом эквиваленте, могла покалечить и лишить жизни несколько десятков, а то и сотен людей.
«Там было несколько килограммов в тротиловом эквиваленте и шарикоподшипники… Я, естественно, отдал на всякий случай удостоверение, пистолет, бумажник из внутренних карманов, потому что костюм сапера, он же надевается сверху на форму, я это все отдал своему второму номеру, который стоял на безопасном удалении, потом надел костюм сапера, взял оперативно-технические средства и уже пошел к самодельному взрывному устройству для его обезвреживания… В тот день у нас не было времени подумать. Потому что нас сразу же направили на перегон «Технологический институт» и «Сенная площадь», где мы помогли участвовать в осмотре пострадавшего вагона, где мы увидели последствия того, что бы произошло, если бы и вот эта бомба на «Площади Восстания» сдетонировала. Могло ли оно сдетонировать? Да», – продолжает Максим.
Максим знал, что жена с ребенком дома, родителям опасность не угрожала. Но эти мысли пришли уже потом. «В тот момент, когда я увидел самодельное взрывное устройство в сумке, у нас вместе с группой, с которой я производил разминирование, были мысли только об одном: как обезвредить это максимально быстро и безопасно», – говорит взрывотехник.
Успели за 15 минут. Дальше проверенных бойцов уже ждали на «Техноложке».
«Мы спустились на станцию и помогали коллегам, потому что в обязанности сапера входит осмотр места происшествия для того, чтобы следственно-оперативная группа могла работать. Мы опасались, что еще одно взрывное устройство может быть дублирующим», – рассказывает сапер.
Сегодня Максим часто ездит с пересадкой на «Технологическом институте».
«Я все время оглядываюсь на нее, смотрю на скамейку, потому что тогда на ней я увидел… Мы тогда переносили тела, а в их карманах лежали сотовые телефоны. Телефоны мы выкладывали на эту скамейку. Телефоны звонили, и только мы знали, что эти люди уже не ответят на звонки. Все это врезалось в память. Теперь я вижу людей, как они беззаботно идут там, но я оглядываюсь на эти скамейки и все время вижу эти телефоны и гвоздики», – добавляет офицер.