РОК-ВИОЛОНЧЕЛИСТ ДЛЯ «АКВАРИУМА»

В Ленинградский рок-клуб автоматически вошли уже состоявшиеся группы – «Аквариум», «Странные игры», «Россияне», и «Зоопарк». Виолончелист и участник классического состава «Аквариума» Сева Гаккель вспоминает, что к моменту появления рок-клуба в Ленинграде уже вовсю распространилась андеграундная культура. Сам Гаккель присоединился к «Аквариуму» в 1975 году и в беседе с «Петербургским дневником» признался, что БГ пригласил его в том числе из-за загадочного образа: длинные волосы, виолончель – совсем не рокерский инструмент.

«В Москве было очень много групп, гораздо больше, чем у нас, но они жили более разрозненно и хаотично, там были «золотая молодежь» и дети номенклатуры, которым родители могли купить дорогие игрушки, музыкальные пластинки. А у нас все играли на самодельных гитарах и паяли аппаратуру, – вспоминает Сева Гаккель в беседе с «ПД». – Нам было чуть за 20 лет. Боб, когда съехал от родителей, долгое время жил без телефона. И каждый день у него начинался с того, что он менял пригоршню двухкопеечных монет, чтобы позвонить всем своим друзьям, чтобы обменяться новостями. Либо можно было пойти в «Сайгон» и узнать, что нового произошло. Мы все «висели» на Джордже Харрисоне и всякой индийской лабуде, «Харе Кришна». Все это было посвящение в какую-то игру и создавало вокруг нас ауру загадочности. На самом деле, все были мальчишками-мальчишками, которые играли в какую-то игру. Если у нас что-то получалось записать – это был верх блаженства, ничего больше не нужно».

Значительная часть музыкантов знала друг друга еще до рок-клуба. Благодаря Сергею Курехину в 1984 году новый проект, к которому сначала присоединился «Аквариум», а чуть-чуть позже – «Кино» и «Странные игры». Это была «Поп-механика». «Получилось так, что «Поп-механика» состояла из какого-то круга музыкантов, которые интуитивно объединились в круг внутри рок-клуба. На основании чего? А бог знает! Например, в «Сайгон» ходила определенная категория музыкантов и немузыкантов, которые в другие места не ходили. И другие музыканты тоже в «Сайгон» не заходили. А где проходила это граница между людьми, – никто не знает, такова жизнь большого города. Параллельно с рок-клубом появился «Клуб-81» (литературно-творческое объединение при Ленинградском отделении Союза советских писателей» – прим. Ред.), который пересекался с тем, что делал Курехин. Это был один замес, который был невозможен в Москве», – отмечает Сева Гаккель.

Курехин впоследствии стал близким другом Гаккеля. «С Сергеем я познакомился во время поступления в музыкальное училище имени Римского-Корсакова, когда он пришел туда с Никитой Зайцевым (рок-музыкант, известный как скрипач ДДТ – прим. Ред.) в 1974 году. Мы стояли в коридоре училища, и Курехин в качестве концертмейстера был с нотами какого-то произведения, которое Никита должен был играть на экзамене. Курехин, ни разу не репетируя с ним, играл с листа. Это была выдающаяся степень уверенности в правоте своего дела», – рассказал он в беседе с «ПД».

Первые пробы «Аквариума» и остальных пионеров Ленинградского рок-клуба Сева Гаккель описывает как хаос. Отчасти «благодаря» аппаратуре. «Там был такой Белый зал, где мы, музыканты, излагали свои пожелания. Наверняка там были какие-то комитетчики и кураторы и велись разговоры наподобие «мы ничего не имеем против системы, просто дайте нам играть». Чтобы те концерты, которые мы организуем сами, не запрещали. «Дайте нам хоть какой-то глоток свободы», – говорили мы. И они его дали. По поводу аппаратуры: все колонки были самопальными, в лучшем случае можно было взять в «Ленконцерте» у Пьехи или «Поющих гитар», и они в качестве шефской помощи давали их».

В 1984 года Сева Гаккель впервые покинул «Аквариум», чтобы попробовать что-то новое. «До 1988 года я уходил оттуда раз пять, причем я не расставался с этими людьми, как со своими друзьями: мы с Бобом общались, ходили друг к другу в гости. Можно было пожалеть о том, что я лишился существенной работы, но я пустился в настолько свободное плаванье, что уже ни о чем не жалел. И когда я возвращался в группу, я каждый раз ощущал, что совершаю ошибку», – говорит он.

Кстати, сейчас Гаккель и Гребенщиков продолжают дружить и встречают вместе Новый год. «Последние два года мы виделись строго раз в год – в новогоднюю ночь. Это стало нашей доброй традицией. Надеюсь, она продолжится. Боб сейчас практически живет в Лондоне. А на своей виолончели я играю уже нечасто…» – говорит музыкант.